В конце сентября на киноэкраны выходит фильм Margin Call (в российском прокате - «Предел риска») о мировом экономическом кризисе 2008 года и крахе инвестиционного банка Lehman Brothers.
Фильм состоит из восьми новелл: восемь сотрудников Lehman Brothers пытаются выжить в нарастающем урагане. Премьера в России назначена на 29 сентября.
Информация от прокатчика:
Сентябрь 2008 года. Мировой экономический кризис уже начался, но Америка еще не знает, какая катастрофа ждет впереди, и только группа топ-менеджеров на Уолл-Стрит ищет рецепт спасения. Это были самые страшные 24 часа в их жизни.
Сотрудник одного из крупнейших инвестиционных банков Lehman Brothers с помощью новейшей программы рыночного анализа получает ошеломляющий прогноз — акции упадут, рынок рухнет, банк потеряет все. Утром следующего дня он попадает под сокращение и перед уходом передает флэшку с опасной информацией своему бывшему помощнику. К вечеру лучшие аналитики банка, проверив эти вычисления, осознали ужасную перспективу: крах неминуем. Теперь они стоят перед выбором: начать срочный сброс акций, что оставит и крупных акционеров во всем мире, и миллионы рядовых инвесторов ни с чем — или ждать развития событий, что чревато потерей вообще всего. Решать нужно здесь и сейчас. На кону — огромные деньги и будущее каждого. В эту ночь у риска нет предела.
Жанр: Триллер
Режиссер: Дж.С.Шандор
В ролях: Кевин Спейси, Пол Беттани, Стэнли Туччи, Деми Мур, Саймон Бейкер, Джереми Айронс, Мэри МакДоннелл, Пенн Бэджли, Захари Куинто
Крах инвестбанка стал кульминацией кризиса, назревавшего почти два десятилетия
15 сентября 2008 года Lehman Brothers , четвертый по величине инвестиционный банк в США, подал в суд заявление о банкротстве. В считанные дни кредитные рынки США и других стран фактически закрылись, а американские вкладчики предприняли невиданный за десятилетия штурм своих накоплений в финансовых компаниях.
Его объемы были такими, что вся финансовая система страны фактически оказалась на грани коллапса. И уже 19 сентября правительству США впервые пришлось гарантировать то, что оно никогда прежде не гарантировало – незастрахованные вклады.
Первые признаки надвигающейся бури проявились в США почти тремя годами ранее, а первые громовые раскаты – как минимум, за полтора. Истоки же кризиса, как теперь считается, восходят к событиям 90-ых. Их совокупность можно свести к двум главным составляющим: рисковая ипотека и регулирование финансовых рынков. Не претендуя на универсальность, вспомним лишь некоторые их аспекты.
ЗОЛОТАЯ ЖИЛА
Еще в 1977 году в США был принят закон о “поддержке местных инвестиций”, направленный на то, чтобы ипотечные кредиты стали доступнее и для семей скромного достатка. Он предусматривал, в частности, установление неких средних процентных ставок по таким кредитам в том или ином регионе, превышать которые банки не могли для любых категорий заемщиков, вспоминает научный сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета в США профессор экономики Михаил Бернштам .
По его словам, в 1995 году, в дополнение к нормам этого закона, давление на банки усилили еще больше, фактически принуждая их снижать требования к финансовому положению заемщиков.
Одновременно в стране формировался рынок новых финансовых инструментов – тех самых, которые обеспечивались многочисленными долговыми обязательствами – как компаний, так и частных лиц. Позже они оказались чуть ли в эпицентре кризиса. Этот рынок, который тогда был невелик, оказался весьма выгодным для инвестиций. Новые ценные бумаги котировались высоко, и многим инвесторам стало казаться, что они наткнулись на “золотую жилу”.
“На столь благоприятном фоне требования к ипотечным заемщикам ослабили еще больше: уже и первый взнос не нужен, и подтверждать заработки не надо, - продолжает Михаил Бернштам. – Уже стали выдавать кредиты, которые могли в 40-50 раз превышать реальные доходы заемщиков. Хотя реально превышение это не может быть более, чем, скажем, 10-кратным: ведь тогда 30-летний ипотечный кредит с процентами человек просто физически вернуть не сможет. Даже если вся его зарплата будет уходить только на эти выплаты”.
В итоге к 2007 году, когда бум на рынке недвижимости в США прошел, 12% общего объема жилищной ипотеки в стране, составлявшего тогда 11 трлн долларов, приходилось на кредиты “проблемные”.
ДВОЙНЫЕ ГАРАНТИИ
В воскресенье, 7 сентября 2008 года, то есть за восемь дней до банкротства банка Lehman Brothers, в США было объявлено о крупнейшей в истории страны национализации.
Министерство финансов и Федеральная резервная система вкладывали 188 млрд долларов в федеральные ипотечные агентства Fannie Mae и Freddie Mac , на долю которых приходилось более половины американского рынка ипотечного кредитования. Их обязали выпустить в пользу государства права на 80% новых своих акций на 20 лет, тем самым переведя агентства под государственный контроль. На следующий же день акции обоих агентств на фондовом рынке просто рухнули – их котировки упали на 75-80%.
Fannie Mae было создано еще в 1938 году и в течение 30 лет являлось государственной структурой. В 1968 году его приватизировали, дабы освободить бюджет от лишних трат, отмечал в интервью РС руководитель Центра по изучению рынка недвижимости при Гарвардском университете профессор Николас Ретсинас . “По этой же причине другое, конкурирующее ипотечное агентство – Freddie Mac – создавалось в 1970 году сразу как частная акционерная компания”.
Хотя оба федеральных агентства, уникальных в мировой практике, и являлись частными компаниями, на финансовых рынках не сомневались: возникни кризисная ситуация, американское государство в стороне не останется. Как, собственно, и произошло. “Их спасение стало важнейшей частью всего того, что было сделано осенью 2008 года для предотвращения катастрофы”, - скажет пять лет спустя в интервью газете The Wall Street Journal тогдашний министр финансов США Генри Полсон .
Fannie Mae и Freddie Mac с момента появления выполняют функцию гарантов ипотечного кредитования в США. Как и задумывалось изначально во имя развития рынка недвижимости в стране. Агентства выкупают у коммерческих банков закладные по выданным ими ипотечным кредитам. Такой выкуп не только минимизирует риски банков, но и возвращает им деньги, которые банки могут направить на выдачу очередных ипотечных кредитов.
“Пакетируя” выкупленные у банков закладные, агентства выпускают на их основе собственные облигации, которые продают на финансовых рынках. Причем в этих бумагах специально указывается, что Fannie Mae и Freddie Mac обязуются их гарантировать, отмечал в интервью РС вице-президент калифорнийской инвестиционной компании TCW Джеффри Гандлак .
“И если назавтра оба агентства вдруг перестали бы существовать, то вместе с ними исчезли бы и гарантии. В результате цены на недвижимость в стране просто рухнут, так как резко сузится круг потенциальных покупателей жилья – ведь банки в одночасье лишатся мощного источника пополнения собственных фондов, кредиты из которых и помогают людям совершать столь дорогостоящие покупки”.
Облигации американских ипотечных агентств имели наивысшие кредитные рейтинги и традиционно считались на мировых финансовых рынках одними из самых надежных. Все понимали, что за ними фактически стоят обязательства правительства США.
И потому облигации Fannie Mae и Freddie Mac охотно скупали на сотни миллиардов долларов не только американские, но и зарубежные инвесторы, в том числе центральные банки и правительства других стран, тем самым фактически кредитуя дополнительно экономику Соединенных Штатов. Например, в 2008 году в облигации этих агентств была вложена примерно пятая часть всех валютных резервов России .
Но такая “двойная гарантия” ипотечных агентств (они страхуют кредиты банков, а государство фактически страхует их самих) имела, как выяснилось, и обратную сторону, отмечает профессор Бернштам. Еще в конце 90-ых, под влиянием новых веяний, они впервые начали смягчать требования к “качеству” выкупаемых ими ипотечных кредитов. В начале 2000-ых этот процесс ускорился: появлялись все новые финансовые инструменты, также привязанные к рынку недвижимости, но выпускавшиеся уже финансовыми компаниями, с ипотекой непосредственно не связанными.
Конкуренция с их стороны обострялась, и в 2005 году федеральные агентства впервые начали терять долю на ипотечном рынке. К тому времени, кстати, рост цен на недвижимость в США, продолжавшийся с 2001 года, стал замедляться, а с середины 2006 года сменился их спадом.
Агентства были вынуждены вновь снизить собственные стандарты требований, выкупая у банков все больше ипотечных кредитов, относящихся к различным “проблемным” категориям. “Так, неожиданно для всех, - продолжает Михаил Бернштам, - и возникла ситуация, в которой роль ипотечных агентств в формировании будущего кризиса оказалась столь значительной”.
В канун кризиса объем выпущенных Fannie Mae и Freddie Mac облигаций достиг 5,3 трлн долларов (для сравнения, это 36% общего объема ВВП США в 2008 году) , что составляло половину объема всего американского рынка жилищной ипотеки.
Сегодня, пять лет спустя, государство через эти два агентства и смежные структуры гарантирует уже 90% всех вновь предоставляемых в стране ипотечных кредитов. А многие из конкурировавших тогда с облигациями агентств финансовых инструментов остались в прошлом.
ФИНАНСЫ МАССОВОГО ПОРАЖЕНИЯ
Еще в начале века они переживали настоящий бум. Например, производные инструменты, базирующиеся на самых разных долговых обязательствах (CDOs), возникшие в 1987 году, стали крупным сегментом рынка в начале 2000-ых. В пакеты, их обеспечивающие, начали включать и корпоративные облигации, и муниципальные, и ипотечные, хотя особенно стремительно росла доля именно последних.
Новизна этого инструмента заключалась в том, что он фактически состоял из фрагментов очень многих долговых обязательств, поясняет Михаил Бернштам: какие-то из них были более рисковые, другие – в гораздо меньшей степени. Но в среднем каждая такая облигация представлялась инвесторам весьма надёжным ликвидным инструментом, да еще с высоким рейтингом, который присваивался рейтинговыми агентствами.
Их распространению способствовало и то, что доля “качественных”, надежных ипотечных займов в стране в принципе растет медленно, соответствуя темпам общего роста доходов населения. Тогда как спрос рынка на новые финансовые инструменты превзошел все ожидания, что закономерно обернулось снижением их “качества”.
Наконец, на фоне возобновившегося, после “dot com - кризиса” 2000-2001 годов, общего роста экономики США, предложение очередных корпоративных облигаций было невелико. И спрос инвесторов все больше смещался в сторону новых финансовых инструментов. Тем более, что доходность вложений в них оказывалась на 2-3 процентных пункта больше, чем по традиционным облигациям с такими же кредитными рейтингами. Хотя все и понимали, что эта разница всего лишь отражает уровни риска.
Кроме того, еще в 2000 году в США был принят закон, который, как отмечает Михаил Бернштам, по сути, отменял регулирование рынка производных ценных бумаг. Появилась, в частности, возможность создавать вторичные или третичные облигации, под которые, в свою очередь, выпускались всевозможные страховые инструменты, минимизирующие, как казалось, риски инвесторов. Причем эмитировали их финансовые компании или банки не только в США, но и в других странах мира, охотно продавая новинки как друг другу, так и другим участникам рынка.
“К середине 2008 года международный рынок этих ценных бумаг расширился до 630 трлн долларов, что в 10 раз превышало тогда общий объем мировой экономики, - говорит Михаил Бернштам. – Именно их инвестор-гуру Уоррен Баффет и назвал как-то “финансовым оружием массового поражения”.
Ни один пузырь на финансовых рынках не сдувается внезапно. Сначала должен проявиться некий перелом. В данном случае к проявлениям такового можно отнести, с одной стороны, начавшееся в середине 2006 года снижение цен на недвижимость в США. В результате в стране появилось множество еще недавно купленных домов или квартир отрицательной нетто-ценности . То есть их рыночная цена оказывалась меньше остатка ипотечного долга по ним заемщиков перед банками.
С другой стороны, для многих заемщиков заканчивался первый, льготный период платежей за приобретенное через ипотеку жилье, когда процентные ставки были минимальными, да и платежи по основному кредиту могли быть неполными. Теперь - льготы кончились, платить предстояло уже по полной, что многим семьям оказалось не по силам.
К концу 2006 года количество таких семей стало нарастать особенно быстро, и последствия не заставили себя ждать. В течение февраля и марта 2007 года обанкротились сразу около 30 американских финансовых компаний, специализировавшихся на кредитах для потенциально “проблемных” заемщиков. А в начале апреля и крупнейшая из них – New Century Financial Corp
. - обратилась в суд по банкротствам, что стало уже явным проявлением грядущих перемен. За месяц до этого приостановили биржевую торговлю акциями компании. Среди ее кредиторов были и некоторые крупнейшие банки США и Великобритании.
Счет фактически пошел на месяцы.
ЛЕТОПИСЬ
Конечно, уже через пару лет после пика кризиса экономисты без особого труда выстраивали события 2007-2008 годов в некую логическую цепочку. Но в то время, когда эти события происходили, их взаимосвязь, как и масштаб последствий, представлялись далеко не столь очевидными. Причем как финансовым властям, так и самому финансовому рынку, получавшему один удар за другим. Вот лишь некоторые из них.
В начале марта 2007 года крупнейший банк Великобритании – HSBC – неожиданно объявляет, что его прошлогодние затраты на покрытие “проблемных” долгов по операциям в США оказались на 20% большими, чем предполагалось ранее. Причиной стали массовые отказы заемщиков обслуживать взятые у банка кредиты – ввиду отсутствия средств.
В начале августа 2007 года крупнейший банк Франции – BNP Paribas – объявил фактически о крахе трех из своих инвестиционных фондов, связанных с ипотечным рынком США. На таких новостях проявился дефицит ликвидности на межбанковском рынке Европы. Пытаясь его сократить, Европейский центральный банк (ЕЦБ) одномоментно вливает в систему 95 млрд евро, что стало самой крупной его интервенцией на рынке со времени после терактов в США в сентябре 2001 года.
И это было лишь начало. В течение нескольких следующих дней ЕЦБ предоставил банкам еще 109 млрд евро. Собственные масштабные интервенции начали проводить центральные банки США, Канады и Японии.
Помогло, но ненадолго. Уже в начале сентября 2007 года ключевая международная ставка рынка межбанковского кредитования – лондонская LIBOR – повысилась до почти 10-летнего максимума. А когда банки опасаются кредитовать даже друг друга, объемы их кредитов компаниям и предприятиям сокращаются тем более, что немедленно отражается на общем экономическом росте.
В США экономика оказалась в рецессии с декабря 2007 года. Она продолжалась в итоге 18 месяцев, став самой длительной в послевоенной американской истории, и, по аналогии, получила название “Великая рецессия” . В Европе торможение экономического роста перешло в рецессию в конце 2008 года. А в еврозоне она продолжалась ровно столько же, сколько в США – полтора года.
14 сентября 2007 года вкладчики британского банка Northern Rock за один день сняли со своих счетов более 1 млрд фунтов – примерно 5% общей суммы вкладов, что стало самым крупным “набегом” на банки в стране за 100 с лишним лет. И продолжался он до тех пор, пока правительство Великобритании не объявило, что гарантирует все эти вклады. Однако через полгода, в феврале 2008-го, банк все же пришлось национализировать.
В начале декабря 2007 года президент США Джордж Буш объявил программу финансового содействия примерно одному миллиону американских семей, оказавшихся под угрозой выселения из недавно купленных домов и квартир, кредиты по которым они уже не могли выплачивать.
В середине марта 2008 года финансовые власти США решили спасать пятый по величине в стране инвестиционный банк – Bear Stearns . Он получил от центрального банка кредиты на 30 млрд долларов после того, как вкладчики и пайщики всего за три дня опустошили все имевшиеся резервы банка. А еще через день Bear Stearns, при активном посредничестве финансовых властей, был по минимальной уже цене куплен более крупным американским инвестиционным банком – JP Morgan Chase .
Тем самым был создан уже второй за 10 лет крупный прецедент, отмечает Михаил Бернштам, когда государство помогает не обычному коммерческому банку, на бизнес которого распространяется его традиционное регулирование, включая страхование вкладов, а небанковскую финансовую компанию, бизнес которой предполагает более высокие риски при минимальном регулировании и отсутствии страховки вложений.
Министр финансов США Генри Полсон пять лет спустя скажет: "Если бы у правительства уже тогда были полномочия, которыми Конгресс наделил его в 2010 году, оно предпочло бы взять банк Lehman Brothers под свой контроль, чем дать ему обанкротится".В 1998 году помощь государства получил крупный хедж-фонд Long-Term Capital Management , оказавшийся на грани банкротства, как выяснилось, во многом из-за крупных вложений в российские ГКО, по которым Россия объявила дефолт. “Событию не придали тогда особого значения, но это фактически стало первым ясным сигналом участникам финансовых рынков, - продолжает профессор Бернштам: рисковать теперь можно гораздо больше, так как в случае кризиса государство явно не оставит их в беде”.
“Ради спасения экономики нам действительно пришлось нарушить один из основополагающих американских принципов – если ты намерен рисковать, то будь готов и ко всем последствиям риска, признавал позже Нил Кашкари , возглавлявший первую послекризисную в США программу - TARP , в рамках которой государство выкупило у банков и финансовых компаний “проблемных” активов на 700 млрд долларов.
Наконец, в начале сентября 2008 года под контроль государства перешли в США ипотечные агентства Fannie Mae и Freddie Mac, а еще через неделю, 15 сентября, стал очевиден крах четвертого по величине в стране инвестиционного банка – Lehman Brothers.
Для многих участников рынка такой финал банка стал неожиданностью: уж если власти всего за полгода до этого решили спасать пятый инвестбанк страны, то еще более крупному, скорее всего, рухнуть не дадут и подавно. Но на этот раз вышло иначе. Отчаявшись найти покупателя на Lehman Brothers, финансовые власти США отказались в итоге от дальнейшего в нем участия...
Всех последствий такого решений тогда, видимо, не мог представить никто. Стоило банку объявить, что он вынужден обратиться в суд по банкротствам, как вдруг выяснилось, что Lehman Brothers был мощным источником краткосрочных займов не только для сотни крупных американских хедж-фондов, но и, например, для того же ипотечного агентства Freddie Mac, вспоминает Михаил Бернштам. И это не все.
Тут же выяснилось, что облигации, выпускавшиеся банком Lehman Brothers, весьма активно покупали американские взаимные денежные фонды . Те самые, что создали в стране гигантский, на 3,4 трлн долларов, рынок краткосрочных кредитов, которыми пополняли свой оборотный капитал, в том числе – на текущие, повседневные нужды, десятки тысяч компаний всех секторов американской экономики. Вот тогда-то и стали проступать общие контуры реальных масштабов кризиса.
Для начала властям уже на следующий день, 16 сентября, пришлось заявить о спасении крупнейшей в стране страховой компании – American International Group , которая также понесла огромные убытки, связанные с операциями на рынке производных ценных бумаг.
“Она, в частности, предлагала своим клиентам рисковые сделки со взаимными страховками от дефолта по кредитам, - отмечал два года спустя в интервью РС сотрудник исследовательского Center for American Progress в Вашингтоне Патрик Гарофало . – А потому выяснилось, что у нее и денег-то не хватило бы, если вдруг действительно пришлось бы расплачиваться”.
Но у AIG – страховые полисы и тысяч компаний, и десятков миллионов американцев на многие сотни миллиардов долларов. И, чтобы их сохранить, власти предоставляют компании в целом 182 млрд долларов, получив в качестве частичной компенсации права на 80% ее акций.
На следующий день, 17 сентября, пайщики американских взаимных денежных фондов изъяли из них сразу 169 млрд долларов – подобных “штурмов” финансовых компаний Америка не видела со времен Великой депрессии 30-ых годов прошлого века.
Более того, поясняет Михаил Бернштам, эти компании в одночасье прекратили одалживать деньги и друг другу, опасаясь массовых банкротств: “В результате “замерз” весь кредитный рынок США, и вся финансовая система страны фактически оказалась под угрозой коллапса”.
Финансовым властям предстояло сделать трудный выбор, продолжает профессор Бернштам. Либо, как во времена Великой депрессии, на какое-то время вообще закрыть финансовые институты, блокировав тем самым любые попытки вкладчиков или кредиторов получить в них свои деньги, либо распространить гарантии государства по вкладам в коммерческих банках и на вклады в других финансовых структурах.
“Выбрали второе. 19 сентября Министерство финансов США объявило, что полностью гарантирует вложения вкладчиков взаимных денежных фондов при любом развитии событий. Только после этого американская финансовая система начала оживать”.
Мы понимали, что крах Lehman Brothers может обернуться катастрофой, поэтому пытались его продать, но – безуспешно, заявит год спустя Комиссии по расследованию кризиса руководитель Федеральной резервной системы Бен Бернанке .
А тогдашний министр финансов США Генри Полсон в интервью The Wall Street Journal в канун пятилетия кризиса признает: если бы у правительства уже тогда были полномочия, которыми Конгресс наделил его в 2010 году, оно предпочло бы взять банк Lehman Brothers под свой контроль, чем дать ему обанкротится. “Пусть это и противоречило бы правилам, но в итоге так было бы лучше”.
Восемь лет назад, 15 сентября 2008 года четвертый по величине инвестиционный банк в США Lehman Brothers подал в суд заявление о банкротстве.
Крах одного из старейших финансовых институтов Америки со 160-летней историей, без преувеличения, произвел эффект разорвавшейся бомбы. За один день биржевой индекс Dow Jones рухнул на 500 пунктов - такого биржа Нью-Йорка не переживала со времен терактов 11 сентября 2001 года. Уже через несколько дней финансовое цунами накрыло кредитные рынки США, а тем - и всего мира.
Today in history: in 2008, the Great Recession begins as Lehman Brothers files the largest bankruptcy in history. pic.twitter.com/cy6BuVv6YA
— Michael W. Freeman (@Freelineorlando) 15 septembre 2016
Взрывоопасные “субпраймы”
Впрочем, события 15 сентября были не первым и не последним актом этой драме. В 2000-х годах, когда экономика США пришла в себя после краха рынка “доткомов”, инвестиционные фонды и банки все чаще стали использовать так называемые производные финансовые инструменты, базирующиеся на самых разных долговых обязательствах - от корпоративных облигаций до ипотечных.
Банки снижали требования к надежности заемщиков, давали им кредиты под залог уже находящейся в ипотеке недвижимости, объединяли обязательства с разной степенью риска в новые пакеты и продавали. Риски по новым продуктам, производным ипотечным инструментам - subprime - казалось, были минимальными - на фоне бума на американском рынке недвижимости цены постоянно росли, проблем не возникало. К тому же под них выпускались страховые продукты.
Ипотечные пакеты продавались не только в США, да и европейские инвестиционные банки с удовольствием покупали бумаги, доходность по которым была выше, чем по традиционным.
К 2007 бум на рынке жилья подошел к концу и доля проблемных ипотечных кредитов в объеме ипотеки в США составляла 12%. 11 трлн долларов. А американская экономика оценивалась тогда в 14 трлн долларов. При этом, как показали дальнейшие события, устройство этих новых финансовых инструментов слабо представляли себе даже те, кто продавал их вкладчикам и другим инвесторам
Первые тревожные сигналы появились еще в 2007 году - крупные европейские международные инвестиционные банки, включая британский HSBC и французский BNP Paribas, начали констатировать массовые отказы заемщиков обслуживать долги по “плохим” ипотечным займам. Европейские финансовые власти начали интервенции, чтобы удержать банки на плаву. Помогло - но ненадолго.
Жадность - это работает?
“Жадность - это правильно. Жадность - работает,” - говорил Гордон Гекко, герой фильма Оливера Стоуна “Уолл-стрит” (1987), одного из самых известных фильмов об американской финансовой системе. История заката Lehman Brothers может оспорить этот тезис.
Lehman Brothers играл в “субпраймы” и другие вторичные финансовые продукты очень активно и в итоге попал в группу риска. Как оказалось, при этом банк подделывал отчетность, чтобы скрывать убытки по инвестициям (аудитору Lehman Brothers компании Ernst & Young пришлось ответить за это, и не только в США).
В августе 2008 года Lehman Brothers собирался провести дополнительную эмиссию акций. Но агентство Standard & Poors неожиданно снизило рейтинг “Леманов”. 10 сентября появляется отчет за первое полугодие. Потери были такими (почти 4 млрд долларов за квартал), что акции банка пошли под откос. В пятницу 12 сентября рыночная стоимость компании упала до 2,5 млрд долларов. К тому моменту конкуренты - инвестиционный банк JPM organ Chase - уже фактически перекрыли Lehman Brothers кредитные линии. Лихорадочные поиски покупателя (сначала актив пытались продать государственному банку Южной Кореи, японскому банку Nomura) ни к чему не привели. Оставалось надеяться на государство.
Спасение утопающих - дело рук самих утопающих
У Lehman Brothers были основания рассчитывать на помощь государства. Весной 2008 года власти США дали кредит оказавшему в таком же положении конкуренту компании, банку Bear Stearns. Когда стало ясно, что государственный крелит не помог - вкладчики слишком быстро забирали деньги со счетов, ему помогли влиться в JP Morgan Chase. Затем, в августе правительство, по сути, национализировало системообразующие ипотечные компании Fannie Mae и Freddie Mac, также пострадавшие из-за массового разорения заемщиков.
Но с Lehman Brothers вышло иначе: правительство отказалось кредитовать разваливающийся на глазах инвестбанк. Как пишут бывшие вице-президенты Лоуренс Макдональд и Патрик Робинсон в книге о Lehman Brothers “Колоссальный крах здравого смысла”, в Минфине и ФРС просто перестали отвечать на звонки гендиректора LB Дика Фулда. В ночь на понедельник 15 сентября 2008 года компания подала заявление о банкротстве. К тому моменту долги составили 613 млрд долларов (и еще 155 млрд долларов долгов по облигациям). Это банкротство стало самым крупным в истории экономики США.
Уже на следующий день властям США пришлось начать национализировать (за 180 млрд долларов) крупнейшего страховщика страны AIG . Волна национализаций банков прокатилась по Европе - правительства европейских стран всеми силами старались избежать повторения у себя той же истории. Финансовый коллапс 2008 года спровоцировал экономический кризис, который прозвали “Великой рецессией”. С ее последствиями мировая экономика не справилась до сих пор.
The cover of The Wall Street Journal on Sep. 15th, 2008. Lehman"s bankruptcy remains the largest in U.S. History. pic.twitter.com/OFPvAIGmWU
У немецких братьев Lehman даже и в мыслях не было, чтобы связать свою жизнь с банковскими делами, но в историю они вошли именно как те, кто основал Lehman Brothers, вошедший в число крупнейших банков. банка стало предзнаменованием нового витка мирового финансового кризиса.
Истоки успеха.
Эта история успеха началась в середине XIX века, а именно в 1844 году Генри Леман, первый из всей семьи, переселился в Америку, а в скором времени им был открыт небольшой магазинчик, в котором он торговал продуктами. Дела Генри шли замечательно и по истечении шести лет после его отъезда к нему переехали два брата – Эммануэль и Мейер. Стоит заметить, что в то время денежные средства не имели такой силы, а за товары наряду с наличностью могли расплатиться по бартерному типу. Основными клиентами братьев Леман были фермеры, поэтому достаточно часто с ним расплачивались сельскохозяйственной продукцией или хлопком. В итоге братьям пришлось задуматься над тем, как же оценить скопившееся разнообразие продукции, при этом, не потеряв на многочисленных обменах и перепродажах. Примерно в это время братья Леман задумываются над вопросом создания . Еще одной поправкой в бизнесе стало начало военных действий между северянами и южанами. По несчастью, братьев Леман находился в наиболее пострадавшем от военных действий сельскохозяйственном Юге. После войны братья решили попытать счастья на Севере. Дела пошли в гору. В 1858 году братья открывают в Нью-Йорке свой офис. Благодаря деловой интуиции и связям на Юге в 1867 году они выпускают , а вырученные пошли на спасение целого региона. По большому счету именно с этой даты можно начинать отсчет возникновения инвестиционного банка Lehman Brothers, который в будущем будет приносить баснословные прибыли.На пути к ценным бумагам.
Начало второй половины XIX века ознаменовалось для США бумом строительства железнодорожных путей сообщения. Именно это превратило США из агрария в индустриальное государство. Дабы финансировать ж/д строительство компаниями выпускались . Братья Леман подметили, что на этом нью-йоркские брокеры довольно прилично зарабатывают. Это был самый главный аргумент, приведший их на просторы , чтобы стать торговцами ценными бумагами. В период с 1906 по 1969 года компания переживала свой «золотой век». За это время было выпущено множество различных редакций акций, но при этом компания Lehman Brothers значительно расширила сферу своей инвестиционной деятельности. Менеджеры компании в предвкушении будущих многомиллионных прибылей помогают встать на ноги некоторым кинематографическим и нефтяным компаниям, благодаря чему она позже превратилась в достаточно могущественный банк. В середине ХХ века их руководство входило в число наиболее влиятельных банкиров США. В 60-е годы XX века компания занимает позицию официального дилера ценных бумаг Государственного казначейства США (не без участия «дяди Герберта», который был мэром Нью-Йорка), благодаря чему превращается из пусть влиятельного, но все же простого американского банка в международную финансовую организацию, имеющую офисы во множестве стран Европы и Азии.Звездная болезнь.
После того, как «золотой век» банка закончился, а поддержка со стороны представителей высших эшелонов власти была потеряна, Леманам пришлось искать новых партнеров. В 1984 году компании American Express получила инвестиционного банка Lehman Brothers. И все же 90-е и начало 2000-х годов стали еще одним «золотым веком» для компании. В этот период банк получает многомиллиардные прибыли, а его руководство никоим образом не беспокоится о надежности своих вкладов в ипотечные облигации. Да и к чему все эти беспокойства, если в период с 2004 по 2007 банк занимал первое место на по объему торгов, а в 2007 году Леманы стали консультантами в самой крупной сделке последних лет – продаже банка ABN Amro. Сумма этой сделки составила 98 миллиардов долларов. Никто в то время не мог даже и подумать, что буквально через год Lehman Brothers не будет стоить и сотой доли от этой сделки.Крах Lehman Brothers.
Гибель банка была практически мгновенной. Тому есть две причины:В 2006 году инвестиционный банк Леманов был на пике своего успеха. Его чистая достигла 4-х миллиардов долларов, а доходы достигли значения в 17,58 миллиарда долларов. Прибыли, получаемые банком, били даже самые смелые прогнозы, выдвигаемые аналитиками. Однако летом 2007 года поползли слухи, что компания прибегает к подделке документов, дабы занизить показатели убытков по ипотечным бумагам. 9 июня 2008 года банк объявляет о намерении выпуска в обращение дополнительной эмиссии акций общей суммой в 5 миллиардов. Незадолго до выхода в свет акций снижает рейтинг банка, а после того как вышла отчетность, многие держатели акций поспешили от них избавиться, что привело к обвалу цен на фондовых рынках. 12 сентября компании не составляла и 2,5 миллиардов. 15 сентября было подано заявление в суд о проведении процедуры банкротства. 16 сентября банк стоил менее 250 миллионов долларов.
- Слишком много средств было вложены в ипотечные бумаги, благодаря которым был начат мировой финансовый кризис
- Банку дали «утонуть» - ему было отказано правительством в финансовой поддержке.
Еще при первых признаках грядущего краха, руководство банка начало ведение переговоров с правительством США по вопросу национализации в обмен на спасение от разорения. Однако спасать банк от разорения никто не собирался. Это был акт «публичной порки», чтобы заставить остальные банки работать более эффективно.Будьте в курсе всех важных событий United Traders - подписывайтесь на наш
В истории этих банков было немало кризисов - серьезных и очень серьезных, но ни один из них не приводил к краху. Скандалы, споры в руководстве, слияния ради сохранения жизни предприятия - ничто не обладало достаточной разрушительной силой, чтобы сокрушить Lehman Brothers или Merrill Lynch. Привести к гибели эти инвестиционные банки смогло лишь их стремление постоянно увеличивать прибыли самыми рискованными способами.
Мировая финансовая система стала покрываться трещинами задолго до того, как разразился масштабный кризис. Еще в 2007 году в Европе и США рынок взаимного кредитования, который ее цементировал, начал терять свою прочность. В июле того года один из крупнейших инвестиционных банков мира американский Bear Stearns объявил инвесторам, что они могут не ждать возвращения средств, вложенных в фонды для работы со срочными сделками (хеджи). Через три недели французский инвестиционный банк BNP Paribas в своем отчете тоже предупредил, что его фонды фактически прогорели. Причина, по словам составителей отчета,- полное исчезновение ликвидности на рынке кредитования, которое привело к тому, что банку не хватило денежных средств.После этого финансовые учреждения по всему миру, и так запуганные ипотечным кризисом в США, стали с еще большей неохотой выдавать друг другу кредиты. В качестве компенсации на случай, если деньги не вернут, стоимость кредита постоянно повышалась. А затем, когда осенью 2007 года ведущие банки мира стали объявлять о миллиардных потерях, получить кредит стало почти невозможно. Вместе с этим инвесторы и вкладчики стремились на всякий случай забрать те средства, которые они доверили банкам, и денег в финансовой системе становилось все меньше.
Всеобщий страх и недоверие усилились в первые месяцы 2008 года. И в Европе, и в США в банковском секторе начался передел собственности. В Великобритании 17 февраля был национализирован банк Northern Rock, а через месяц американский Bear Stearns, который еще за год до этого стоил не менее $30 млрд, стал трофеем победившего в конкурентной борьбе банка JP Morgan Chase - всего за $240 млн. К концу лета 2008 года финансисты уже привыкли к неожиданностям любого рода: на их глазах две самые важные государственные ипотечные компании США, Fannie Mae и Freddie Mac, оказались на грани банкротства. Крупнейшая в мире банковская группа, британская HSBC, объявила о том, что ее прибыли сократились на треть. Но полностью ощутить масштаб происходящего пришлось только 15 сентября, когда стало известно о банкротстве инвестбанка Lehman Brothers. Бывший глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен заявил тогда, что подобные вещи происходят раз в столетие. Но его оценка была немного неточной - на момент банкротства банк Lehman Brothers существовал уже 158 лет.
Lehman Brothers: от хлопка к инвестициям
Когда в 1844 году Генрих Леман прибыл в США, ему исполнился только 21 год. Он приехал из баварского городка Вюрцбург, где его отец зарабатывал на жизнь разведением скота. В Соединенных Штатах в то время процветала торговля, и вся она была сконцентрирована вокруг хлопка. Генрих Леман решил не оставаться в стороне от этого бизнеса и отправился в город Мобайл в хлопковом штате Алабама. Правда, он не мог позволить себе собственную плантацию и занялся тем же, чем и многие другие иммигранты,- стал торговать у дорог. Накопив некоторый капитал, Генри переехал в столицу штата, город Монтгомери, и там на Торговой улице открыл собственный небольшой магазин, над которым висела вывеска "Г. Леман".Клиентами магазина были местные торговцы хлопком, и Генрих снабжал их всем необходимым: одеждой, продуктами, скобяными изделиями и прочим инвентарем. За пять лет он заработал достаточно денег, чтобы оплатить дорогу в США двум своим младшим братьям, Эмануэлю и Майеру. Они стали помогать ему в торговле, и их предприятие получило название Lehman Brothers, "Братья Леман". Дела у них шли вполне успешно, и ничего удивительного в этом не было - в те годы хлопковые бизнесмены богатели с каждым днем, и заработать на их обслуживании мог любой житель Монтгомери, у которого имелись хоть какие-то деньги на открытие своего дела. Но у братьев Леман было нечто большее - они обладали чутьем на прибыльные проекты.
Леманы, к примеру, часто позволяли своим покупателям отдавать хлопок в обмен на товары в магазине. Разумеется, клиентам так было удобнее, они могли не тратить наличные деньги, а расплачиваться тем, что находилось у них под рукой. А Леманы, идя им навстречу, немного занижали стоимость хлопка, но это всех устраивало. Затем Леманы продавали этот хлопок с хорошей наценкой и, таким образом, зарабатывали на нем дважды. Со временем у них появились средства для того, чтобы начать свой собственный бизнес по торговле хлопком.
В 1855 году Генрих Леман, панически боявшийся заболеть желтой лихорадкой, эпидемия которой началась в Монтгомери, уехал в Новый Орлеан (штат Луизиана) открывать новый офис компании. Но через несколько недель он все же заразился и умер в возрасте 33 лет. Его братьям, старшим из которых был 30-летний Эмануэль, пришлось управлять растущим предприятием самостоятельно. В 1858 году они открыли филиал в Нью-Йорке, центре американской торговли, в том числе международной. В годы гражданской войны 1861-1865 годов братья, естественно, поддерживали южные штаты и помогали им продавать хлопок в Европу, преодолевая таким образом торговую блокаду Севера.
После завершения войны хлопковый бизнес в южных штатах продолжил приносить Леманам прибыль - их офисы в Монтгомери и Новом Орлеане просуществовали до первых десятилетий XX века. Но большая часть торговых операций осуществлялась уже в Нью-Йорке. В 1870 году компания Lehman Brothers приняла участие в создании Нью-Йоркской хлопковой биржи, членом совета директоров которой Эмануэль Леман был больше десяти лет. Но в сферу его интересов входил не только хлопок, а все, что только могло приносить прибыль. Братья совершали сделки на рынках нефти и кофе, вкладывали средства в хлопковую промышленность и покупали облигации компаний, строивших железные дороги. Словом, пытались выжать все возможное из охватившей США индустриализации. И весьма в этом преуспели. В 1887 году компания получила места для своих представителей в руководстве Нью-Йоркской фондовой биржи.
К тому времени братьев Леман уже хорошо знали на Уолл-стрит. У них была репутация честных, надежных и искусных посредников. Хотя выглядели они почти одинаково - бородатые, высоколобые, в шелковых цилиндрах, сюртуках и полосатых брюках, характеры их сильно различались. Майер заводил знакомства, активно искал новых клиентов и заключал с ними сделки. Эмануэль обладал дальновидностью и был более спокойным - он отвечал за стратегию компании. Про них говорили: "Майер делает деньги, Эмануэль их сохраняет".
В последнем десятилетии XIX века братья начали постепенно передавать управление предприятием своим детям - сыну Эмануэля Филипу, сыну Майера Зигмунду и старшему сыну Генриха Майеру. Вместе с этим компания Lehman Brothers стала все больше заниматься финансовой деятельностью. Новое поколение Леманов унаследовало финансовое чутье, и они настаивали на том, чтобы инвестировать в инновационные отрасли экономики - автомобилестроение, розничные торговые сети, химическое производство, коммуникации. С этим был связан определенный риск, но Леманам везло, и они делали правильные инвестиции.
В первые годы XX века Lehman Brothers начала приобретать черты полноценного инвестиционного банка, хотя такого понятия тогда еще не существовало. Филип Леман подружился с Генри Голдманом, сыном одного из основателей похожего предприятия Goldman Sachs. В 1910-е они стали неофициальными лидерами Уолл-стрит, занимаясь андеррайтингом, то есть финансируя выход на рынок ценных бумаг начинающих компаний. При этом они работали с теми предприятиями, в которые все остальные вкладывать боялись. Они, например, стали поручителями производителя покрышек B. F. Goodrich, а также розничных сетей Woolworth, Macy"s и Sears. Все эти предприятия существуют и сейчас.
Merrill Lynch: от неизвестности к славе
В первом десятилетии XX века, когда уже второе поколение братьев Леман осваивало старые и вводило новые методы заработка на Уолл-стрит, в Нью-Йорк приехал никому не известный молодой человек 23 лет по имени Чарльз Эдвард Меррилл. Он родился во Флориде, в городе Грин-Ков-Спрингс. Отец Чарльза, сельский врач и владелец аптеки, отправил его учиться сначала в школу города Джексонвиль, а когда она сгорела,- в Эмхарст-колледж штата Массачусетс. Поступив туда в 1904 году, Меррилл продержался в колледже только два года, потому что денег на оплату всего курса обучения не хватило.Лето 1906 года Чарльз провел, работая корреспондентом и редактором в газете The Tropical Sun города Уэст-Палм-Бич. Позже он вспоминал, что эта работа оказалась для него лучшим опытом в жизни: "На ней я узнал человеческую природу". Меррилл, видимо, понял что-то и о своей собственной природе: поступив на юридический факультет Мичиганского университета, он бросил учебу через год и отправился туда, где вращались деньги.
В Нью-Йорке Чарльз два года проработал кредитным менеджером в текстильной компании, где, как он сам признался, "получил университетское образование в области финансов, кредита и управления". Через некоторое время в спортзале христианской организации YMCA он познакомился со своим ровесником Эдмундом Линчем, выпускником университета Джона Хопкинса. Линч был трейдером на рынке ценных бумаг, а Меррилл тоже хотел заняться финансами - на протяжении нескольких лет он работал в нескольких компаниях на Уолл-стрит, но остался недоволен тем, что они совершенно не желают иметь дело с мелкими инвесторами.
В 1914 году Меррилл открыл собственное предприятие Charles Merrill & Co., а спустя полгода пригласил туда Эдмунда Линча, переименовав компанию в Merrill, Lynch & Co. Их компания быстро богатела. Как и братья Леман, Линч и Меррилл вкладывали деньги в розничные торговые сети - J. C. Penney, Kresge и McCrory. И им тоже везло, их инвестиции себя оправдывали. Через восемь лет после основания компании Меррилл сделал самое важное на тот момент вложение - он выкупил долю в калифорнийской сети супермаркетов Safeway, состоявшей из 322 магазинов.
Великую депрессию, начавшуюся в 1929 году, компания Меррилла и Линча пережила почти без потерь - они словно предвидели крах биржевого рынка и вовремя избавились от долгов и ненужных ценных бумаг. То же самое они посоветовали и клиентам, сэкономив им примерно $6 млн (то есть несколько сотен миллионов долларов по нынешнему курсу). Но из-за депрессии рынок ценных бумаг застыл, и брокерская ветвь Merrill, Lynch потеряла для своих основателей привлекательность. Тогда ее решили продать компании E. A. Pierce.
На некоторое время Чарльз Меррилл сделал своим приоритетом развитие компании Safeway, в которой был главным акционером. К середине 1930-х он превратил ее в третью по величине торговую сеть в США, объединившую 5 тыс. магазинов. Параллельно он, конечно, продолжал заниматься андеррайтингом и инвестициями, что также приносило ему немалый доход.
У него было многомиллионное состояние, и тратить эти деньги Меррилл не стеснялся - он приобрел три роскошных поместья, а гаражи в них наполнил дорогими автомобилями. Свободное время он часто проводил, играя в теннис или гольф или за партией в бридж под хорошее шампанское. Он к тому же с охотой тратил деньги на женщин и трижды женился - в 1912-м, 1925-м и, наконец, в 1939 году, когда ему исполнилось 54 года. И хотя по его завещанию почти 95% капитала было отдано на благотворительность, два его сына и дочь никогда не бедствовали - для них Меррилл создал семейные фонды, которые постоянно пополнял.
В 1941 году, через три года после смерти Эдмунда Линча, Чарльз Меррилл решил вернуться к брокерскому бизнесу. Он провел слияние с предприятием Эдварда Алана Пирса и некоторыми другими, сформировав компанию Merrill Lynch, Pierce, Fenner & Beane. Впервые Меррилл убрал из названия запятую, которая разделяла его фамилию и фамилию Линча.
Новая компания располагала крупнейшей брокерской сетью в мире с представительствами в 93 городах, и с ее помощью Чарльз Меррилл начал проводить революционную для тех лет политику, благодаря которой он и запомнился. Стремясь привлечь к игре на бирже обычных американцев, которые не испытывали никакого доверия к брокерам, он размещал объявления в газетах с подробной информацией о том, что такое инвестиции и как они работают. Своим сотрудникам он назначил фиксированные платежи вместо комиссионных, чтобы они работали спокойно, а не стремились побыстрее получить свои проценты, уговорив клиента совершить хоть какую-нибудь сделку. Чтобы создать имидж честной и открытой компании, непривычный для конторы с Уолл-стрит, Меррилл даже распорядился переименовать должность брокера на управляющего счетами. Офисы Merrill Lynch были светлыми и комфортными, а все сотрудники - вежливыми. "Наш бизнес - это люди и их деньги",- сказал Меррилл в 1946 году.
Его расчет оказался верным: за десять лет Merrill Lynch превратилась в крупнейшую брокерскую компанию на всех биржах, где она торговала акциями, стала самым активным посредником на торговых биржах и пятым по величине андеррайтером корпоративных ценных бумаг. Услугами компании пользовалось более 300 тыс. клиентов, ее оборот достиг $74 млн, а капитализация - $500 млн (сейчас это равнялось бы $17 млрд).
Основатель компании Чарльз Меррилл умер в своем доме в Нью-Йорке в возрасте 70 лет. Ни один из его наследников больше не принимал участия в управлении предприятием.
Lehman Brothers: от упадка к возрождению
Правление династии Леман тоже подошло к концу во второй половине XX века. Последним ее представителем во главе банка стал Роберт Леман, старший сын Филипа. Он получил прекрасное образование, окончив в 1913 году Йельский университет в возрасте 21 года. Но в Lehman Brothers он попал только семь лет спустя, после службы в американской армии во время Первой мировой войны. Именно благодаря Роберту банку удалось преодолеть времена Великой депрессии и войти в число крупнейших финансовых учреждений на Уолл-стрит.Взяв на себя управление Lehman Brothers в 1925 году, Роберт окончательно установил приоритеты банка. По его мнению, финансировать следовало в основном те предприятия, которые будут обслуживать рядовых американцев, поскольку самым перспективным он считал потребительский рынок. К концу 1920-х банк вливал деньги в авиационную промышленность, киноиндустрию, радио и розничные торговые сети. В 1929 году, к примеру, Lehman Brothers вместе с банком Harriman Brothers выкупил акции авиаперевозчика Aviation Company на $40 млн, и Роберт стал во главе исполнительного комитета компании. Затем он вошел в совет директоров Pan American Airways, которая зарабатывала на эксклюзивных рейсах в Южную Америку.
Когда в тот же год рынок акций внезапно обрушился, Роберт Леман одним из первых предложил ввести хорошо известную сейчас, а тогда совершенно новую технологию привлечения средств для предприятий - продажу ценных бумаг крупным частным инвесторам без публичного размещения акций на бирже. Его банк, разумеется, становился посредником в таких сделках и получал свою долю.
Таким образом, банк Леманов всегда оставался при деньгах, и Роберт Леман успешно находил им применение. Он делал инвестиции в кино, спонсируя студии Paramount и 20th Century Fox. Вкладывал средства в радиокомпании Radio-Keith-Orpheum, Radio Corporation of America и National Broadcasting Corporation. А в конце 1930-х пошел на такой рискованный шаг, как финансирование телевидения, спонсировав размещение на бирже акций компании DuMont. Через два десятилетия банк оказался в числе первых инвесторов в производителей электроники - компании Digital Equipment Corporation и Litton Industries.
Но не все шло гладко. Роберт Леман, может быть, и был хорошим финансистом, однако управлять банком не умел. Он стал первым его главой, допустившим на руководящие посты людей, не принадлежавших к династии Леман. Более того, он намеренно провоцировал конкурентную борьбу между ними. Один из партнеров банка как-то сказал, что Роберт действует, словно мафиози, которому выгодно держать подчиненных в состоянии взаимной вражды.
Когда Роберт умер в 1969 году, внутри компании началась борьба за власть. Она разворачивалась между инвестиционными банкирами и трейдерами, и даже Пит Питерсон, бывший министр торговли, возглавивший Lehman Brothers в 1973 году, не смог урегулировать конфликт. После слияния с Kuhn, Loeb & Co. в 1975 году инвестиционный банк стал четвертым крупнейшим в США, но Питерсену тем не менее потребовалось несколько лет, чтобы сделать его прибыльным. Однако все его усилия сохранить банк в целости были потрачены впустую. В начале 1980-х многие банкиры покинули Lehman Brothers - они проиграли в борьбе трейдерам, которые назначили нового руководителя Льюиса Глюксмана и стали в одностороннем порядке увеличивать свои премии. Один из покинувших Lehman Brothers банкиров, Стив Шварцман, рассказал в интервью журналу Private Equity International, что в те времена в банке "сформировалась крайне конкурентная среда, из-за которой предприятие в итоге перестало работать".
Беспорядком внутри Lehman Brothers воспользовалась компания American Express, которая сделала банк частью своей дочерней компании Shearon в 1984 году. Однако десять лет спустя новый исполнительный директор American Express Харви Голуб решил избавиться от сторонних компаний и начал публичную продажу акций Lehman Brothers. Банк снова получил независимость, и вплоть до ипотечного кризиса 2007 года его дела, а точнее, курс его акций и капитализация шли в гору.
Merrill Lynch: от процветания к величию
Руководству Merrill Lynch удалось избежать междоусобицы после смерти основателя компании, и его революционные идеи получили развитие. Опираясь на широкую сеть представительств, Merril Lynch привлекала все больше мелких клиентов. У компании появлялись новые концепции, их главным источником стал Дональд Риган, работавший в Merrill Lynch со времени окончания второй мировой. Он возглавил ее в 1971 году, когда компания впервые начала публичную продажу акций на Нью-Йоркской бирже. Одним из нововведений, которые он помог осуществить, стали так называемые счета управления капиталом - с их помощью инвесторы отдавали в распоряжение брокерам свои деньги. Если не все средства тратились на акции, остаток сохранялся на личном счете клиента и приносил неплохие проценты - выше, чем в банках. К каждому счету можно было подключить пластиковую карточку и тратить имевшиеся на нем средства. Клиенты Merrill Lynch сразу оценили достоинства этой схемы.Правда, такая деятельность не понравилась обычным банкам, которые сочли, что Merrill Lynch залезает на их территорию. Они попытались исправить положение в суде, но ничего не добились. К 1989 году половина из $304 млрд, находившихся на счетах клиентов Merrill Lynch, была переведена на счета управления капиталом. Популярность услуг обеспечила компании быстрый рост прибылей: в 1971 году они достигали $70 млн в год (это все равно что $700 млн сегодня), в 1975-м - $100 млн, а в 1980 году - рекордных $218 млн. В тот год у главы банка Citicorp Уолтера Ристона, одного из самых влиятельных людей на Уолл-стрит, спросили: "Каким вы видите банк своей мечты?" И он не вполне корректно по отношению к своему учреждению ответил: "Такой банк уже существует. Дон Риган им управляет". Сделав удачную карьеру в Merrill Lynch, Риган оставил пост ее исполнительного директора и перешел на работу в администрацию президента Рональда Рейгана на должность министра финансов.
На смену Ригану в 1980-х пришел еще один экспериментатор - Уильям Шрейер, который тоже провел в компании десятилетия. Он занялся ее реорганизацией - уволил 2,5 тыс. сотрудников, усилил отделы слияния и поглощения, андеррайтинга и торговли ценными бумагами. А также потратил $1 млрд на переезд в новый офис во Всемирном финансовом центре (недалеко от Всемирного торгового центра). В 1985 году под руководством Шрейера Merrill Lynch стала одной из первых шести иностранных компаний, которым разрешили торговать на Токийской бирже. Еще через год она получила доступ к лондонской площадке и смогла торговать 24 часа в сутки.
Без скандалов, конечно, не обходилось - в 1986 году, к примеру, один из брокеров Merrill Lynch попался на мошенничестве. Он обокрал крупного инвестора почти на $10 млн, за что и был арестован ФБР. Следующий год тоже оказался неудачным - Merrill Lynch осуществляла рискованные операции с ценными бумагами, обеспеченными ипотечными закладными, и потеряла на этом $377 млн всего за один день. Прибыль компании резко сократилась, и Шрейеру пришлось урезать зарплаты и бонусы сотрудникам. Впрочем, уже в 1988 году прибыль снова взлетела до $463 млн.
На этом развитие компании не остановилось. К середине 1990-х годов Merrill Lynch стала крупнейшим инвестиционным банком в мире, поглотив английскую фирму Smith New Court. Впрочем, ее постоянное развитие на протяжении конца прошлого века и начала нынешнего неминуемо сопровождалось скандалами: она оказалась замешана в банкротстве компании Enron, которое вызвало много вопросов, да и сами сотрудники Merrill Lynch нередко придумывали и использовали мошеннические схемы. Но пусть даже связанные с этим судебные разбирательства заканчивались многомиллионными штрафами, они все равно не наносили гигантской Merrill Lynch почти никакого вреда. Как и банк Lehman Brothers, со стороны казавшийся неуязвимым, эта компания разрушилась изнутри.
От величия к краху
Похоже на то, что годы нескончаемого успеха заставили руководителей Merrill Lynch и Lehman Brothers в некоторой степени забыть об осторожности. Они работали совершенно по-разному: компания Чарльза Меррилла основывалась в большей степени на широкой сети брокерских контор, в то время как клиентами банка Леманов были крупные предприятия. Но оба этих учреждения действовали по одному принципу, который активно отстаивал последний глава Lehman Brothers Ричард Фалд: "Рисковать, и рисковать как можно больше". Они не устояли перед возможностью заработать на "пузыре недвижимости", который долгое время разрастался в США, а потом внезапно лопнул.Всего за один год, с июля 2007-го по июль 2008-го, Merrill Lynch потеряла более $19,2 млрд, и стоимость ее акций резко упала. 15 сентября прошлого года представители компании официально объявили о том, что предприятие, оборот которого достигал $1 трлн, покупает Bank of
America - всего за $50 млрд.
Ситуация с Lehman Brothers сложилась хуже. Еще в марте 2007 года банк отчитался о прибыли в $1,1 млрд за первый квартал, а в августе закрыл отдел по работе с рискованными ипотечными кредитами и уволил 1200 сотрудников. За второй и третий кварталы 2008 года банк потерял почти $7 млрд, и к сентябрю его акции потеряли в стоимости 90%. Ричард Фалд пытался спасти банк, по крайней мере, так казалось. Он обещал избавиться от части активов Lehman Brothers и урезать бонусы руководителям (его собственные бонусы, к примеру, за последние восемь лет руководства банком достигли суммы в пределах $370-500 млн). Все вторые выходные сентября Фалд провел у себя в кабинете, совершая бесконечные звонки с 6 утра и до ночи, пытаясь найти покупателя, а точнее, спасителя банка. Но никто не откликнулся. 14 сентября нанятые Lehman Brothers юристы подготовили к отправке в суд заявление о несостоятельности. В этом принимал участие Генри Миллер, один из самых опытных юристов в области банкротства. "Процедура похожа на отправку электронного письма,- говорит он.- Мы заполнили прошение, и это был конец для банка, который стоял у истоков Уолл-стрит. И тут пожалуйста - вся его история закончилась, стоило только нажать кнопку на компьютере".